Волонтеры о работе в России

Йоханна Кесслер, социальная служба Международного Мемориала, Санкт-Петербург

Неважно, какие решения я принимала и что сейчас сделала бы по-другому; решение пройти волонтерскую службу с ASF в России было однозначно правильным. Осмысление и переосмысление истории играет важную роль практически во всех проектах организации. Но речь идет и об истории сегодня. Как мы её рассматриваем, что из неё извлекаем и где её можно сегодня прочувствовать. Иногда, когда мы, как волонтёры говорим о чем-то или о ком-то, мы часто упоминаем «Это просто как ASF», что значит, что это так политически корректно, социально, гендерно равно или хорошо продумано и сформулировано. Благодаря ASF мне удалось познакомится с интересными, понимающими и вдохновляющими людьми, которые с каждым разговором и с каждой высказанной мыслью способствуют моему дальнейшему развитию и стимулируют к размышлениям.

Что я вынесу с собой из этого года? В моем багаже осталось очень много вопросов и тем, которыми я хотела бы заниматься в будущем. Конечно же многие из них  касаются России, но также политики, истории, общества и пожилых людей. В этом году у меня наконец-то было время сформулировать мысли, отсортировать чувства и вновь и вновь развиваться.  Этот год бросил мне вызов и заставил с самого начала преодолевать предрассудки, каждый день формировать новое мнение, хоронить надежды и  превосходить ожидания. Я уже не тот человек, которым была год назад, а если и тот, то уже новая, улучшенная версия. Более любопытная, более самостоятельная версия этого человека. Менее наивная чем раньше и отчасти менее оптимистичная. Более вдумчивая и спокойная. Это только несколько качеств, которые я развивала, позже открыла в себе и научилась ценить. И за которые я благодарна коллегам в России, бабушкам и замечательным волонтерам ASF. То, чему я научилась – это быть здесь и сейчас, быть для себя и для других. И немного русскому, на котором я могу легко найти общий язык.

Фиона Зуффа, социальная служба Международного Мемориала Санкт-Петербург

В ходе волонтерского года мне стало ясно, как мало большинство немцев знает о России. В моей голове постоянно всплывают вопросы, на которые здесь я получаю самые разные ответы. Я внимательно слушаю всех тех, с кем я познакомилась в Петербурге. Слушаю бабушек, которые любят всегда давать советы и уже много повидали в жизни. Слушаю молодых людей, которых встречаю в кафе. Слушаю новости и заявления политиков. Теперь мне предстоит решить, какие из этих ответов я сохраню в памяти. Весь замечательный опыт и захватывающие впечатления были бы невозможными без поддержки многих людей… Огромное спасибо сотрудникам организации ASF – я  всегда получаю помощь, когда у меня возникают проблемы или вопросы. Лучшей поддержки просто невозможно представить.

Якоб Веммер, Еврейский общинный центр Санкт-Петербурга

Из всех моих пожилых подопечных Б. самый одинокий. По крайней мере складывается такое впечатление. Поэтому он всегда невероятно счастлив, когда кто-нибудь к нему приходит. Каждый раз бывая у него в гостях, я вновь и вновь осознаю насколько важны социальные контакты. Б. был ещё совсем молод, когда его мать и старших сестёр отправили в немецко-фашистское гетто в Украине. Его отец в то время сражался на фронте и погиб примерно за полгода до окончания войны. Когда он рассказывает о тех временах, он снова и снова акцентирует внимание на том, что страдания хватало с обеих сторон. Пожилые люди многому учат меня. Теперь я знаю, что настоящая дружба в старости важнее, чем успешная карьера и статусная должность.

Работа организации ASF необычайно важна. Очень важно отправлять волонтеров именно в Россию, здесь история по-прежнему чувствуется повсюду. Старики, которых я посещаю, являются последним поколением войны. Когда и где должны быть искупление и примирение, если не здесь и сейчас.

Юле Генслер, Центр лечебной педагогики, Москва

Я невероятно благодарна, что мне получила возможность работать именно в этом проекте. ЦЛП является неправительственной организацией. Это не школа и не детский сад, а центр, в котором дети с особенностями развития посещают групповые терапевтические занятия и занимаются музыкой, рукоделием, гимнатистикой и танцами. У каждого ребёнка есть собственное расписание, которое можно менять каждую неделю и адаптировать к его потребностям. Я сопровождаю группы, помогаю и играю с детьми во время перерывов. К счастью, в течение трёх месяцев дети приняли меня в свою группу и дают мне почувствовать, что я действительно для них важна. Мы вместе справляемся с трудностями, а в перерывах просто обнимаемся. Атмосфера в ЦЛП напоминает второй дом, где всегда чувствуешь себя очень уютно.

Коринна Оттингер, Международный Мемориал Пермь

Невероятное впечатление произвело на меня мероприятие «Возвращение имен». Во времена великого террора в окрестностях Перми существовали несколько исправительно-трудовых лагерей, где люди гибли в жестоких условиях. В самой Перми были убиты 7474 человека, позднее все они были оправданы. В ходе акции «Возвращение имен» волонтеры зачитывали имена погибших людей вслух. Не только имена, но и возраст, характер убийства и и род деятельности до заключения. Это был очень эмоциональный момент – просто до слез. Возле места расстрела волонтеры разместили фотографии убитых людей. Эти данные удалось ранее собрать в результате трудоёмкой работы в архивах. Мероприятие длилось несколько часов и многие люди присутствовали от начала и до конца, несмотря на темноту и сильный холод, который пронизывал нас с ног до головы. Нас сопровождало чувство невероятного единства. Не только единение с жертвами, чьи имена были только что провозглашены, но и со всеми присутствующими. Такие акции шаг за шагом помогают сделать мир более мирным.

Бэн Штеппат, Международный Мемориал,  Москва

Я пережил много увлекательного и интересного за время работы в Мемориале, углубил знания, стал серьезно интересоваться политикой. Увидел, как работает одна из важнейших правозащитных и исторических организаций России. Также я очень благодарен Мемориалу за возможность познакомиться с новостной повесткой в России и ее новейшней историей. Я с большим почтением отношусь к Мемориалу, который при всех ограничивающих действиях правительства, занимает четкую позицию и не допускает запрета свободы слова.

Катрин Тайхлер, Пермь
Три четверти моей волонтерской службы уже позади, и мне кажется, пришло время для следующего небольшого отчета. На этот раз я хочу рассказать о деятельности «Мемориала» в области исторического образования.

У пермского «Мемориала» есть четыре передвижные выставки, посвященные истории репрессий в Прикамье. «Мемориал» регулярно предоставляет их библиотекам и маленьким краеведческим музеям в Пермском крае. Двое сотрудников «Мемориала» привозят материалы и монтируют выставки. На открытие приглашают школьников, студентов, иногда местную прессу, а также пожилых людей, которые живут в этих местах и могут поделиться своими воспоминаниями. Один из сотрудников рассказывает о выставке и о «Мемориале» в целом, посетители задают вопросы и обсуждают выставку. Иногда выставку сопровождаем мы, волонтеры. Нам нравится путешествовать по стране, мы проезжаем маленькие города и села, иногда заглядываем в интересные музеи.

На прошлой неделе я была на открытии выставки «Не забывайте нас!», посвященной судьбам репрессированных, в том числе и судьбе отца моего подопечного. Мне очень нравится эта выставка. Когда мы говорим о цифрах, то очень легко забываем, что за каждым номером стоит человек, чья жизнь была разрушена из-за абсурдных ложных обвинений. В Перми, например, раскрывали множество «саботажных групп» и «шпионских кругов», руководствуясь планами арестов, присланными из Москвы. На этой выставке рассказывается история женщины, якобы принадлежавшей к польскому «шпионскому кругу». Поскольку в Перми было немного людей польского происхождения, власти в спешке арестовывали людей католического вероисповедания или просто тех, у кого были польские фамилии. Среди них оказалась и эта женщина. В протоколах заявлений сотрудников НКВД, которых потом тоже арестовали и расстреляли, можно проследить эту практику. Также интересна биография Израиля Зельцера, основателя пермского «Мемориала». Увидев ужасные условия в местных колхозах, он в 16 лет решил основать новую коммунистическую партию.

Моему коллеге всегда удается увлекательно рассказывать. К нему часто обращаются пожилые люди с собственными историями. Один молодой человек узнал таким образом историю своего прадедушки, который никогда ей не делился. Я часто замечаю, что в большинстве семей об этих вещах никогда не говорили. То, что их близкие в течение нескольких недель после ареста были расстреляны, часто становилось официально известно только в 80-е. Сначала это называлась «десять лет без права переписки», потом «погиб на войне».

Вчера я была у женщины, у которой нет ни одной фотографии своего отца, потому что никто не хотел связываться с «врагом народа». Мне показалось, что ей очень грустно от этого, потому что сама она его совсем не помнит. Такие истории слушать очень нелегко. Мне нравится, что «Мемориал» побуждает молодых людей к тому, чтобы исследовать историю своей семьи.

«Мемориал» делает хорошие проекты, чтобы заинтересовать молодежь этой непростой темой. В начале мая я участвовала в одной из ежегодных поисковых экспедиций «По рекам памяти». В рамках раскулачивания и депортации целых этнических групп при Сталине в Пермский край, прямо в тайгу, ссылали множество людей. Им приходилось жить и принудительно работать на добыче угля и лесном хозяйстве. Поэтому много поселений строилось вдоль рек, служивших транспортными путями для древесины. Иногда в таких поселениях жило больше двухсот человек, иногда всего трое. В этих уже почти заброшенных местах, в самой настоящей глуши «Мемориал» устанавливает памятные таблички и собирает свидетельства очевидцев, живущих в окрестностях.

Мы принимали участие в этой работе. Одна из рек, по которым мы собирались сплавляться, была еще покрыта льдом, и поэтому мы провели сначала два дня в домике в небольшом поселке Усьва, а потом поехали оттуда в соседние поселки делать интервью. С нами был один журналист, родившийся здесь, но живущий в Германии, — он готовил радиорепортаж к столетию Солженицына. Я была вместе с ним на интервью с сыном расстрелянного. Мне кажется, журналист был уверен, что этот человек должен был знать Солженицына и быть противником Путина. Но оказалось, что это не так. Мужчина не читал произведений Солженицына, считал Путина сильным мужчиной и говорил о необходимости нового оружия, способного наконец защитить Россию. При этом ему очень не нравился разрыв между бедными и богатыми и он долгое время отказывался вступать в партию.

После двух дней интервью мы с одиннадцатью человеками, одному из которых было девять лет, в течение четырех дней спускались на катамаранах вниз по реке. Мы починили одну старую табличку и установили две новые. Еще мы нашли остатки деревянного домика в одном из поселений. Там остались старые инструменты, посуда и один ботинок. Это поразило меня. Путешествие на катамаранах по фантастической местности, ночевки в палатках на берегу реки были потрясающим приключением, временем, чтобы «отвести душу». Река была очень спокойной, мы с удовольствием пели, пока гребли. Вечером мы причаливали, искали и рубили дрова, потом разводили костер и готовили. Было костер, гитара и много романтики. Маленький мальчик игрался у костра и пытался работать топором, что у всех вызывало опасения. Но и он тоже задавался вопросом, зачем заниматься тяжелыми темами, которыми мы занимались, зачем возвращаться к ужасам, случившимся в прошлом. Мне кажется, в этом путешествии сочетались серьезность и приключения. Команда нашего катамарана была очень веселой. Даже самые холодные ночи в палатке мы проводили смеясь и пытаясь прижаться друг к другу, так что повернуться мы могли только по команде и одновременно. Теперь я думаю, что сюда стоило приехать ради одной этой поездки.